Аллаирн (Террса), станция Штант (сектор Деттсы), Тесрин (Хабитат), 23-24 астиар.
Это небо будет смотреть сквозь нас,
Это небо знает, и все без слов.
Станет нам свобода больней оков,
Это небо помнит, и нам бы знать…
Это небо знает, и все без слов.
Станет нам свобода больней оков,
Это небо помнит, и нам бы знать…
Разговор с Кругом получился странным. Лейтинн до сих пор вспоминала его со смесью недоумения, гнева и разочарования. Споры в Лунном круге были всегда – не могут четыре амбициозные женщины (мужчины отчётливо предпочитают духовной власти мирскую), стоящие во главе всей религиозной жизни Империи, быть согласны друг с другом во всём и всегда. И хорошо, что не могут.
У Владычицы времени, что выше Богов и смертных, нет жрецов – по её собственному повелению в незапамятные времена Чёрного пожара или ещё раньше. Поэтому террсаннское духовенство возглавляет не единственный жрец высшего божества, а четверо равных, служителей четырёх дочерей Владычицы. Потому, что четверо спорят и приходят к общему решению, а один может не увидеть, когда он не прав.
Споры в Лунном круге были делом обычным и даже благим. Но неотъемлемой их чертой была не только решимость отстаивать своё мнение, но и возможность увидеть себя со стороны, понять свои ошибки, если они были, найти то решение, которое можно было бы с чистой совестью назвать общим. Споры приводили к истине, но последний разговор отчётливо наметил раскол.
Комната совещаний Лунного круга закрыта для посторонних. Ключ – в четырёх экземплярах, каждый псионически привязан к хозяйке, а если вдруг появится копия – она не будет действительна. Даже Отступница, которую в Круге больше не зовут по имени, не решилась забрать ключ с собой. Потому её и оставили в покое. Комната расположена в глубине храма – не Великого, который помнит основание Вечного города, а другого, Храма Четырёх Сестёр, нарочито маленького и скромного. К комнате ведёт только один коридор, в ней нет окон, чтобы ничто не отвлекало жриц. Звукоизоляция и псионические барьеры превращают её в маленькую крепость безмолвия. Входить в неё без приглашения запрещено, даже думать о таком кощунственно. Только четыре жрицы могут приходить туда в любое время, все вместе или по очереди, и находиться в комнате совещаний столько, сколько потребуется.
Маленькая крепость была уютна – единственная комната, украшенная изображениями Богов, просторная, с высоким потолком, в которой и проходили совещания. И несколько малых помещений, превращающих комнату в небольшую квартиру. Наводить порядок и приносить продукты приходилось самим, но когда это смущало Холодную осень? Её сёстры по Кругу тоже не тяготились такой обязанностью, сопровождающей привилегию не впускать в комнату никого.
Дверь закрывается совершенно бесшумно, и вокруг сплетается кокон псионической тишины. Лейтинн могла бы выйти за его пределы, но это не далось бы ей даром. К тому же, в этом не было необходимости. Все четыре сестры здесь. Молчаливая и рассудительная Солана Сардис – чёткие линии чёрного и белого, вездесущесть воздуха, холод зимы и спокойствие ночи. Служительница Предвечной. Улыбчивая, мягкая, но упрямая Саленора Ягатис – переливы синего и зелёного, обманчивость воды, радость весны и целеустремлённость рассвета. Служительница Стремящейся. Острая на язык, порывистая Интара Лайто – торжественность красного и золота, искренность огня, уверенность дня и ласка лета. Служительница Огнеликой. И она сама, Лейтинн Аона Аэнэтар, слияние коричневого и оранжевого, терпение камня, печаль осени и невозмутимость вечера. Служительница Замыкающей круг. Одна из двух ныне живущих полубогов.
Лейтинн попросила о сборе Круга сразу же после разговора с Аретой. Но её рассказ о происшествии с Сиэнли не впечатлил остальных сестёр. Интара уже знала своё мнение – надо действовать, но обязательно – всем Кругом. Саленора молчала. Она хорошо экранировала сознание, словно рябь по воде, пуская посторонние мысли. Она действительно не знала, но что ей решиться, и ждала слов остальных сестёр. И дождалась.
Солана Сардис, глядя мимо своих собеседниц, произнесла – вслух, чтобы все оценили важность её слов:
- Нам незачем действовать. Младшая сестра Арета могла ошибиться. Наша сестра Лейтинн могла ошибиться. Про младшего брата Шаснэара вообще молчу. Прости, сестра Интара, ругая твоего ученика, я не хочу оскорбить тебя. Я не вижу убедительного доказательства присутствия Отступницы.
- А какие доказательства достаточны? – спросила Интара. Огненная жрица всегда легко воспламенялась.
- Достаточные доказательства – это если Отступница появится рядом с теми, кого вы подозреваете в заговоре.
- Но она не появится, - продолжила разговор Лейтинн, - тебе, сестра Солана, должно быть известно, что артефактные кольца нужны именно для того, чтобы не появляться там, где тебе не рады.
- Она не появится. А значит, наш разговор не имеет смысла. Я против вмешательства в чужие дела, а дела Отступницы для нас чужие.
- Солана, - Интара всё-таки не удержала себя в руках, - Эта глупая Сиэнли обещала покровительство семье наместницы Археллы, украла наградное ожерелье, которое даже не вручено, и развеялась в неизвестном направлении. И всё это с применением псионической силы, которой она раньше не обладала. Как бы она это сделала без чужой помощи?! Её видели с Халгатом – в твоём доме, между прочим – а насчёт него есть немало подозрений. И Отступница ведёт какие-то дела с ним же. Те дела, которые нас не касаются. Тебя не настораживает, логичная моя сестра?
- Нет. Мне безразлична Сиэнли, а в официальной резиденции дома Сардис кого только не видели. Твою рыжую племянницу, сестра Интара, тоже. Одну или обеих по очереди. Я требую прямых доказательств заговора, а не домыслов сестры Лейтинн.
- Прямое доказательство заговора всегда одно, - раз вызов брошен, нужно на него ответить, - свершившийся переворот. А у нас на пороге война, вы не заметили? Искать виноватых после Штурма будет поздно. Действовать нужно сейчас.
- Между нами нет старшей, и ты не в праве указывать мне, что нужно, а что нет! Или тебе мало власти, хранительница престола? – рассерженная Солана презрела даже одно из главных правил Лунного круга – в комнате совещаний не называть друг друга иначе как сёстрами и не упоминать иных должностей.
- Власти мне достаточно. Неужели только с моих вершин видно, что Империя погибает! Как мало тех, кто может этому помешать…
- Да ничего не случится с нашей вечной Империей! Вы всерьёз верите, что кайдри нам противники?
- Ты не была на Лиррне после Первого штурма. И я не была, - почти неощутимо подумала Интара. Она до сих пор не может простить себе ту давнюю слабость. Имена на Фонтане памяти не заменяют живых. И сразу, без перехода: - На чьей стороне дом Сардис?
- На своей собственной, - чеканит слова Луна Полуночного ветра и выходит из комнаты. Дверь закрывается бесшумно.
- Я… тоже пойду? – робко спрашивает Саленора. Она квайннто, но годы сделали её молчаливой, - мне нужно обдумать. Одной.
Лейтинн кивнула. Она знала, что Луна Воды не станет искать союза с Луной воздуха, она действительно собиралась пойти домой и подумать. Они остались с Интарой. Как и много лет назад, когда Лейтинн обживалась в столице.
- Я тоже умею быть сама за себя. Только тебе, Солана Сардис, это вряд ли понравится. Интара, мне нужно, чтобы ты пришла ко мне в особняк через три дня. Или позже, я точно не знаю. Мне нужна будет помощь.
- Что ты задумала? – шепчет Интара, но соглашается, не дожидаясь ответа.
На поиски у Лейтинн ушло четыре дня. Камень не вездесущ, как воздух, но любое живое существо касается земли. И оставляет на ней следы, которые можно обнаружить при определённом навыке. На четвёртый день цепочка следов, оставленная на камнях, привела к цели. Интара сидела рядом, и внешне рассеяно играла с пламенем в жаровне. Лейтинн поудобнее устроилась в кресле и приступила к тому, ради чего ей потребовалось присутствие огненной жрицы.
Разделение физического и ментального тела обычно происходит в стрессовых ситуациях, когда нет возможности совершить что-нибудь жизненно необходимое. Специальные техники позволяют сделать это сознательно. И сейчас физическое тело Лейтинн сидело в кресле (его внимания хватит ровно на то, чтобы не падать и не позволять затекать спине), а ментальное – шло по дороге, выложенной камнями, по следам беглянки-Отступницы.
- Здравствуй, Диэль.
В ответ – гнев, непонимание, и только через несколько секунд Отступница понимает, кто говорит с ней. Она не видит Лейтинн – ментальная связь слаба, а расстояние съедает большую её часть. Это не на Археллу по хорошему маяку проецироваться, это сложнее.
- Я просила меня не искать!
- И я не искала, пока ты не проявила себя. Зачем тебе ожерелье?
- Я не хочу говорить с тобой!
- Я клянусь, что разговор останется между нами.
- С чего мне верить тебе?
- А когда я нарушала обещания?
- Ты всё так же отвечаешь вопросом на вопрос, бывшая сестра Лейтинн.
- Да. А ты ответь на вопрос ответом.
- Ожерелье – новая игрушка для Сиэнли. И неприятности для Шаснэара. Он плохой жрец, но хороший офицер. Слишком хороший, чтобы я смирилась. А Арета – наоборот, мастерски рушит чужие планы. Клинок Ускользающего!
- Ей понравится это прозвище.
- Она не доживёт до Штурма. Я постараюсь. А ты не предупредишь, это будет нарушением твоей клятвы. Я хотела поссорить её с домом наместницы Археллы. Не вышло.
- Вышло другое – в Лунном круге раскол, - Лейтинн сделала вид, что пропустила угрозу в адрес Ареты мимо ушей. Меньше знает противник – крепче спит и меньше мешает.
- Неужели?!
- Так вышло. Поэтому мне придётся кое о чём попросить тебя.
- Тебе? Меня? Это что, галлюцинация?
- Нет. Просто пообещай, что если мир полетит в пропасть, ты соберёшь осколки. Как можешь. Лунный круг должен остаться, даже если изменится до неузнаваемости. И я прошу тебя сделать это после Штурма, если я не смогу.
- Неужели скала и правда доверяет ветру?
- Вынуждено. У тебя довольно высокие шансы остаться в живых. В отличие от тех, кому я доверяю.
- Весомо. Сестра Лейтинн, я клянусь тебе, что после Штурма восстановлю Лунный круг или подобное ему объединение, если в этом будет необходимость.
- Хорошо. Прощай, - Лейтинн медленно двинулась по камням-ступеням обратно. Такие ступени есть в некоторых храмах Стремящейся. Они ведут вглубь бассейна, и последняя из них обрывается резко и неожиданно – тот, кто решился до неё дойти, больше ни на что не решается. Его жизнь принадлежит богине воды, единственной, кто принимает в жертву жизни разумных существ. Только добровольные, иных террсаннские боги не приемлют.
Вернувшись обратно, Лейтинн увидела в своей комнате в особняке Саленору. Вот вспомнишь о Стремящейся, и её жрица тут как тут.
- Солана узнает, - спокойно произнесла квайннто.
- Это не важно. Она устранилась от разговора, решение Лунного круга не было принято, и я могу действовать на своё усмотрение. Если хочешь знать, о чём мы говорили, тебе придётся строить догадки.
Саленора отрицательно покачала головой. Она пришла за другим. Она знает о проклятии императорского ожерелья и о том, что Лейтинн собирается его снять. Саленора пришла спросить, не нужна ли ей в этом помощь.
- Если бы это было просто, - мягко сказала она, - ты сделала бы это раньше. Но ты ждёшь возвращения государя в столицу.
- Если бы это было просто, - также мягко ответила Лейтинн, - то мне действительно была бы нужна помощь. Но ритуал может оказаться смертельно опасным, поэтому - не нужно.
Не будет никакой пышной церемонии. Только двое – она и её противник, которого, скорее всего, давно нет в живых. И проклятие, которое не может навредить Лейтинн, но обязательно постарается. Оно глубоко вплетено в золото ожерелья. Оно стремится проникнуть в плоть и кровь каждого, кто носит или может носить его. Но в этот раз оно убьёт само себя. Останется ли в живых жрица, бросившая ему вызов? Теоретически – да. Практически – всё может случиться.
Маленький наручный комм Интары, больше похожий на широкий браслет, чуть заметно завибрировал. Служительница Огнеликой прикоснулась к нему. Настройки не позволяли посторонним ни увидеть изображение, ни услышать звук, а встревоженное лицо Интары не могло ничего объяснить. Закончив разговор ещё одним лёгким прикосновением к комму, Луна Пламени подняла глаза на собеседниц.
- Это Шаснэар. Арета в больнице. Гиперкинезы, или как называется та гадость, которой она стала мучиться после Штурма. Очень сильное обострение, Летящий в панике.
Лейтинн мысленно дотянулась до камешка-маяка, который дала Арете. Для полноценного раздвоения она слишком устала. Нет, это не Отступница так быстро выполнила свою угрозу.
- Врачей иногда слушаться надо, - процедила Луна Камня, - зря её понесло на Археллу.
***
Воздух вездесущ и всепроникающ, и границы атмосферы ему не помеха – став межзвёздным веществом, стихия остаётся самой собой. Мост из воздуха может быть безграничен и тянуться от одного разума к другому, где бы ни находились они. Но в реальности все получалось совсем не так. Мысленный голос затихал, умирая от расстояния и слишком слабой ментальной связи. То, что легко получилось у Лейтинн, не выходило у Диэли. Воздух вездесущ, но возможности жрицы Предвечной ограничены.
Потеряв место в Круге, она не потеряла связи со стихией – это то, что воспитывается в себе годами, и отнять дар может лишь божество. Но Предвечная этого не пожелала. Значит, Диэль была права. И когда спешно улетела на Деттсу, и сейчас. После того, как Халгат вернулся из очередной командировки на Лаори, Диэль сумела переговорить с ним в тайне от наместника. И она прекрасно поняла то, что молодой заговорщик не стал докладывать соратникам – на Деттсе оставаться нельзя. Диэль перебралась на Штант. Хорошо оборудованная космическая станция обладала одним большим преимуществом по сравнению с любой планетой – она была управляема.
То, что вчера к ней заявилась Лейтинн, только укрепило Диэль во мнении, что она поступила правильно. Наместник Дериз считает её переезд причудой стареющей жрицы. Пусть считает, если не способен понять то, о чём промолчал кайдрийский посланец. И пусть Халгат лишний раз слетает к ней на Штант. Заодно будет возможность заронить ему в голову несколько полезных мыслей о том, что наместник рискует перехитрить сам себя.
Кстати, Халгат всё ещё на Штанте, а значит, стоит с ним обменяться парой слов. Например, прямо сейчас выйдя на прогулку и случайно его встретив. Прошлый раз ей удалось намекнуть ему, что им обоим по пути. Это было несложно – наместник хочет разрушить старый мир, сказала она, кайдри хотят разрушить то, что им мешает, и только вы в этом бедламе хотите что-то построить. Халгат ещё ничего подобного не хотел, но после того разговора задумался. Диэль дала ему двое местных суток – около двух с половиной террсаннских дней – на передышку.
Теперь передышке пора закончиться. Диэль улыбнулась своим мыслям и стала собираться. Безупречно белое платье с широкими рукавами подчёркивало то, что у детсарри сейчас принято скрывать – золотистый оттенок кожи. Диэль не была чистокровной высшей детсаррин, в её предках были изначальные террсанни, возможно, затесались археллор, а квайннто были совершенно точно. И она не стала бы, как это сейчас модно, говорить, что чужая кровь примешалась давно, и вот уже много поколений её семья не заключает смешанных браков.
Те, кто гордятся своей чистокровностью, не понимают одной простой вещи. Они собрались отделиться от Террсаннской империи, и даже уничтожить её чужими руками. Но воевать с Террсой, не имея на своей стороне сильных псиоников – чистое самоубийство. А своей, прирождённой псионики, у детсарри нет. Способность к ментальным взаимодействиям – результат давних генетических модификаций, которые сделали детсарри частью Империи. И результат смешанных браков между детсарри и изначальными. Для авантюры наместника Дериза нужны такие, как Диэль – преданные не по крови, а по собственной воле.
От собственного происхождения мысли перешли к другим вольным и невольным союзникам. Сиэнли, изначальная террсанни с изрядной примесью археллорской крови. Лиир Сардис, наполовину археллар. Недавно казнённые на «Метком» двое археллор, и несколько диверсионных групп, ещё не раскрывших себя, на других кораблях, тоже археллор и изначальные. Она сама, больше похожая на изначальную, чем на детсаррин. Настоящих детсарри – только наместник с Халгатом. Союзники из Орхата и Хабитата, но о них разговор отдельный. Чем дольше Отступница думала о тех, с кем вынуждена делать одно дело, тем больше ей казалось, что нет никакого детсаррийского движения. Просто внутреннее брожение в Террсаннской империи, постоянный политический процесс, который никогда не закончится. Империя решает свои проблемы, а детсаррийский наместник и его сообщники, возомнившие себя заговорщиками – просто инструменты.
Вчерашнее появление Лейтинн – не подтверждение ли этим догадкам? Проверить её слова не было возможности – Диэль знала, насколько хорошо Лунный круг умеет хранить свои секреты. Кто же кем играет в этой партии? Сейчас все думают, что Штурм что-то кому-то покажет и докажет, но это неверно. Последний штурм – а Диэль была уверена в том, что он будет последним – просто сметёт с поля лишние фигуры. Отыгравшие своё. Разыгравшие гениальную комбинацию с разменом собственной жизни. Просто оказавшиеся не в том месте и времени. Но важно другое – кто останется на доске? Ответа на этот вопрос Диэль не знала, и могла только довериться безошибочной интуиции своей бывшей сестры по Лунному кругу.
- Включи новости, - Диэль говорила в пространство, но Алли отреагировала мгновенно, сразу выводя на экран нужный канал. Завершение какого-то фильма Диэль слушала вполуха, задумавшись о том, что у детсарри принято называть именами, начинающимися с буквы «А», только неразумных при рождении созданий – Траву и Деревья. А у террсанни, куда ни посмотри – советник Айрилат, командор Артиэн, ещё один командор Арета. Это ничего не значит, просто развлечение для детсаррийского восприятия.
Кстати о командоре Арете. По официальной информации она задерживается на Архелле ещё на трое суток. Кажется, террсаннских, а не маленьких архелльских. И через те же трое суток по аллаирнскому времени в столицу возвращается Император. Видимо, навоевался. Или это часть игры, которую Диэль пока не понимает, но поймёт в будущем.
Она знала другое – Лейтинн дала понять, что перестала доверять дому Сардис, а не только одной Солане. Значит, чтобы сохранить Лиира среди командования Последнего рубежа, нужно прекратить их встречи с Халгатом. Необходимости в проекте «Зелёная ветвь» больше нет – детсарри не будут отделяться от Империи постепенно и безболезненно, они будут рвать по живому. «Они, - подумала Диэль, - не мы, а они. Неужели я даже через столько лет не могу привыкнуть говорить о детсарри как о своём народе?»
Отступница отмела эту мысль как неважную. Важно было подумать о том, как держать связь с Лииром, если не через Халгата. Лиир если и сможет улететь с Террсы, не вызвав подозрений, то только один раз. Возможно, этого достаточно. Если нет – придётся использовать случайных связных, каждый раз разных, передавая шифрованные послания. Сложно, неудобно, большой риск потерять информацию по дороге… Проще оставить полу-археллара в покое, в конце концов, ему поручено только одно дело, время для которого придёт позже. Он согласился, а в его надёжности сомневаться не приходится. Хоть за что-то можно быть спокойной.
Диэль снова окинула взглядом своё отражение в зеркале, осталась им довольна, и неспеша двинулась к выходу. Пришло время для очень важного и совершенно случайного разговора.
***
Встреча должна быть случайной. И очень быстрой, чтобы бдительные сотрудники Аквалас ничего не заподозрили. Её свобода передвижения формально не ограничена, но это не значит, что нет тех, кто постоянно в курсе, где находится и что делает Ина Эйскайф. Ей периодически удавалось сбежать из-под надзора, но каждый раз приходилось возвращаться. Самой и быстро, чтобы иметь возможность улететь ещё раз.
Ина заложила лихой вираж – от избытка чувств, что потолок хабитатской улицы позволял летать. Заодно увидела ту, ради кого ей пришлось добираться через два планетоида. Кайдри добирались быстрее – трансформируйся и лети на любой из восьми планетоидов. Только для этого нужно выйти в шлюз, а никто не пустит туда археллин, разгуливающую по Хабитату в одиночку. Это в лучшем случае. В худшем – выпустят, но без скафандра, и назовут несчастным случаем. Неосторожность и доверчивость здесь – самые страшные преступления. В общем, добираться межпланетоидным метро с пересадками гораздо безопаснее.
Ина представляла себе плен иначе. А в реальности – не было ни издевательств, ни ужасных условий жизни, ни даже серьёзных ограничений передвижения. Формально – полная свобода. Фактически – свобода заканчивается там, где начинается безопасность. А в шлюзах всё равно нет проката скафандров для археллор. И, если вдуматься, межпланетоидное метро вполне удобно, а поездка с Турана на Тесрин через Гейби, хоть и отнимает время, но не требует лишних усилий. «Вот так и теряют свободу, - подумала Ина, - в маленьких, непринципиальных мелочах. И никто её не отбирает. А Мелнэ умудряется быть в курсе всего, что ей важно, даже под домашним арестом»…
Рассуждения заняли ровно столько времени, сколько потребовалось юной археллин для того, чтобы догнать идущую впереди кайдри и снизиться. Вот бы сейчас окликнуть её внезапно из-за спины… Но за такое можно поймать заряд из бластера. Прямо в лоб. Поэтому придётся вести себя прилично и скучно. В несколько взмахов крыльями Ина обогнала фемку:
- Утро доброе, кайдрэ Зантара!
- Я вас не знаю, - Зантара остановилась. Ей бы пуститься в рассуждения о том, что второй горизонт – никакое не утро, по меркам кайдри это вечер, да и вообще понятие времён суток в мире, где нет солнца, очень относительно. Но вместо этого – резко остановилась и ждёт подвоха. Нервная ты стала, сиреневая.
- Я Ина. Теперь знаете, - археллин плавно приземлилась. Незачем сейчас делать резкие движения.
- Ина Эйскайф? Сестра адмирала?
- Просто Ина. Не усложняйте. Мир действительно может стать лучше, правда?
Услышав кодовую фразу своего маяка, Зантара перестала тревожно обшаривать взглядом переулки.
- Я тебя слушаю, - тихо ответила она. Отлично, маяк всё ещё стабилен. Сознание открыто, как чистый лист. И ничего в нём интересного или секретного. Как выглядит образ-метка, Ина знала – не зря всё это время поддерживала его стабильность, не попадаясь на глаза Зантаре. Далёкая, но всё равно огромная красная звезда медленно вплывает в чёрную глубину иллюминатора. Солнце Археллы, если смотреть на него с орбиты пояса астероидов между пятой и шестой планетой системы. Ина там никогда не была, это ей рассказывала Мелнэ. У Зантары этот образ прочно ассоциировался с кодовой фразой и вызывал желание безгранично доверять собеседнику. Сейчас нужно разрушить эту связь.
Мелкие детали, отвлекающие от сути. Неудобное сидение, но других пригодных для кайдри просто нет на террсаннском курьерском корабле. Ядовито-зелёные цифры на табло часов. Слишком заряженный пищевой энергон, но сейчас он очень кстати. Кто-то из команды корабля прошёл мимо, желая казаться вежливым и почти не проявляя любопытства. Образ красного архелльского солнца теряется за ними, слова о том, что мир может быть лучше, теряют свою важность.
- Вот как это выглядит… Маяк всё-таки был?
- Был. Тебе будет легче, если я скажу, что он не пригодился?
- Не будет. Я доверяла вашему народу. У меня хотя бы воспоминания останутся?
- О полёте на Археллу – да, я не касалась их структуры. Об этом разговоре – понятия не имею.
- За что? Я ведь правда хотела изменить мир к лучшему, а вы…
- Тоже хотим как лучше. Твоя личность принадлежит только тебе. Никакие маяки этого не изменят. Это - самое важное, что тебе нужно знать. Мне пора, пока я вас не подставила.
«Это уже поздно», - Ина сделала вид, что не услышала последней мысленной фразы. Всё на свете сейчас стало поздно, и место времени занял обратный отсчёт – пять месяцев до Штурма.